История нового имени - Страница 81

Я с недовольным видом присела к ней на кровать, всячески демонстрируя, что мне надоели ее выходки.

— Зачем ты меня позвала?

— Я хочу уйти к Нино на всю ночь, — прошептала она.

Я обмерла.

— А как же Нунция?

— Погоди, Лену, не злись. Осталось несколько дней. В субботу приедет Стефано, пробудет с нами десять дней, а потом мы вернемся в Неаполь, и все будет кончено!

— Что — все?

— Все это. Эти дни и эти вечера.

Мы долго говорили, и Лила рассуждала весьма здраво. Она говорила, что с ней, возможно, такого больше никогда не случится. Что она любит Нино и желает его. Так она и сказала: «люблю», хотя это слово мы встречали только в книжках и в кино, в нашем квартале никто так не выражался, даже я если и позволяла себе его употребить, то только мысленно; у нас было принято говорить: «Ты мне нравишься». Но Лила не боялась сказать, что любит Нино, несмотря на то что эта любовь была обречена и ее следовало подавить в зародыше. Впрочем, именно этим она и собиралась заняться, начиная с вечера субботы. Она не сомневалась, что справится, и призывала меня ей поверить. Поэтому она и хотела посвятить немногое оставшееся время встречам с Нино.

— Я хочу провести с ним в постели всю ночь и весь день, — сказала она. — Хочу заснуть в его объятиях, хочу целовать и ласкать его сколько вздумается, даже спящего. А потом поставлю на нем крест.

— Это невозможно.

— Ты должна мне помочь.

— Как?

— Соври моей матери, что Нелла на два дня пригласила нас в Барано и мы переночуем у нее.

Повисла короткая пауза. Значит, она уже составила план. Не исключено, что они разработали его вместе с Нино и даже придумали предлог, чтобы удалить из дома Бруно. Интересно, они давно это задумали? Больше никаких пламенных речей про неокапитализм и неоколониализм, Африку и Латинскую Америку, Беккета и Бертрана Рассела. Кому нужна эта ерунда? Теперь их блестящие умы сосредоточились на том, как с моей помощью обмануть мать и мужа Лилы.

— Ты с ума сошла! — зло выкрикнула я. — Даже если твоя мать в это поверит, то Стефано — никогда!

— Твое дело — уговорить ее отпустить нас в Барано. А уж я сумею ее убедить ничего не рассказывать Стефано.

— Нет.

— Ты что, мне больше не друг?

— Нет.

— И Нино тебе не друг?

— Нет.

Но Лила отлично знала, чем на меня надавить. Конечно, я не устояла. С одной стороны, я умоляла ее остановиться, с другой — мне было невыносимо думать, что она вычеркнет меня из своей жизни. Чем таким уж особенным эта затея отличалась от ее прежних авантюр, всегда на грани риска? Мы с ней, плечо к плечу, всегда бросали вызов остальному миру. Следующий день мы решили посвятить обработке Нунции с тем, чтобы назавтра рано утром вместе выехать из дома, а в Форио разделиться: Лила присоединится к Нино в доме Бруно, а я найму лодку и отправлюсь к Нелле на Маронти. Она проведет с Нино весь день и всю ночь, а я переночую у Неллы, на следующий день к обеду вернусь в Форио, мы все вместе встретим Бруно, а потом мы с Лилой пойдем домой. Превосходный план. Чем большей конкретикой он наполнялся, чем больше включал в себя хитроумных уловок, тем ловчее она вовлекала в его осуществление меня. Она обнимала меня и горячо убеждала, что нас ждет новое захватывающее приключение. Нас! Мы в очередной раз возьмем от жизни свое! Или я хочу лишить ее последней радости и заставить Нино страдать, чтобы они оба помешались на почве неутоленной страсти? В какой-то момент, слушая ее резоны, я подумала о том, что мое участие в этом предприятии станет не только важной вехой в истории нашей с ней дружбы, но и проявлением моей любви — да, да, любви! — к Нино. Поэтому я сказала:

— Хорошо. Я тебе помогу.

66

На следующее утро я наплела Нунции кучу таких откровенных небылиц, что самой было совестно. Главным действующим лицом моей выдумки стала учительница Оливьеро, которая находилась в Потенце в кошмарных условиях. Всю историю от начала до конца сочинила я, Лила была тут ни при чем.

— Вчера я встретила Неллу Инкардо. Она рассказала, что ее сестра, которая долго болела, приехала к ней отдохнуть, — вдохновенно врала я. — Завтра вечером Нелла устраивает в ее честь небольшую вечеринку. Она приглашает нас с Лилой, все-таки мы ее лучшие ученицы. Нам очень хочется пойти, но праздник затянется допоздна и непонятно, как возвращаться. Правда, Нелла говорит, что мы можем переночевать у нее.

— В Барано? — нахмурилась Нунция.

— Да.

— Ты, Лену, можешь съездить. Но одна, без Лины. Ее мужу это точно не понравится.

— А зачем ему говорить? — вмешалась Лила.

— Что-что?

— Мама, Стефано в Неаполе, а я здесь. Он и не узнает ничего.

— Все тайное становится явным.

— Да ну, ерунда.

— Все, Лина, разговор окончен. Если Ленучча хочет, пусть едет. А тебя я не пущу.

Мы уламывали ее не меньше часа. Я давила на то, что учительница в очень плохом состоянии и, как знать, может, это наш последний шанс выразить ей благодарность. Лила от себя добавила: «Ты что, никогда не врала папе? Признайся, ты ведь тоже не всегда говоришь ему правду. И не потому, что замышляешь плохое, а просто хочешь сделать что-нибудь для себя и точно знаешь, что он будет против». Поначалу Нунция возмущенно заявила, что ни разу в жизни не солгала Фернандо, но потом припомнила один такой случай, за ним второй, и еще, и еще, так что в конце концов она воскликнула с раздражением, в котором проскальзывали нотки материнской гордости: «Да что ж такое со мной случилось в момент твоего зачатия? Икота на меня напала, или ногу свело, или свет выключили, или лампочка лопнула, или кувшин с водой с тумбочки упал? У всех дочери как дочери, но ты у меня!..» Чем больше она бушевала, тем яснее становилось, что она поддается. Но вдруг снова всполошилась: дескать, куда это годится — врать мужу ради того, чтобы увидеться с учительницей? «Да я ей всем обязана! — воскликнула Лила. — Я не так много знаю, но все — благодаря учительнице Оливьеро. Больше-то я в школу не ходила!» На этом Нунция сломалась. Но поставила жесткое условие: в субботу вернуться домой в два часа дня и ни минутой позже.